Я не знаю почему спустя более, чем 15 лет после первого прочтения, моя рука вновь потянулась к роману «Поющие в терновнике». Оказывается, в предисловии разместили биографию автора - писательницы Колин Маккалоу - и она настолько интересная, что хочу поделиться с вами.
«Женская независимость – ключевая для Колин Маккалоу тема. Родившись в 1937 году в Новой Зеландии, подрастая в столь же колониально-консервативной Австралии, Колин с малолетства задумывалась над возможностью самостоятельности и самообеспечения.
В поколении ее матери, в том самом, рожденном в Первую мировую поколении, к которому принадлежит главная героиня саги «Поющие в терновнике», работа все еще остается уделом женщин из низшего класса. Домашняя прислуга – наиболее очевидный вариант, официантка – путь скользкий, медсестрой (скорее, нянечкой) – крошечный заработок, монастырская дисциплина, в начале XX века в этой роли и предпочитали видеть монахинь. Все это незавидная доля, завидная – выйти замуж. И совмещать роли прислуги, нянечки, если придется, то и домашней проститутки, причем задаром.
Вокруг Колин наблюдала немало дисфункциональных семей, начиная со своей собственной. Холодная, явно не предназначенная для семейной жизни мать: она рано утратила интерес к жизни, подменив его глухим эгоизмом. В юбилейном интервью Колин с присущей ей резкой прямотой сказала: мать оглохла и ослепла, превратилась в овощ, но «смертельной хваткой цеплялась за жизнь и дотянула до 98 лет, измучив всех нас».
Отец был более живым, но и его энергия скорее пугала, чем ободряла: он то пытался утвердиться в семье, то бросался в очередной обреченный проект заработать, разбогатеть, но в любом своем качестве – pater familias или добытчика – не мог обеспечить ни жене, ни сыну и дочери самого насущного: тепла, уверенности в завтрашнем дне, права побыть наедине с собой.
В романах, преимущественно викторианских, которые жадно поглощала Колин, участь женщины выглядела и того печальнее, а более всего огорчал хеппи-энд: если девушка еще могла читать книги, предаваться мечтам, проявлять хоть какое-то подобие индивидуального вкуса, под звон свадебных колоколов ловушка захлопывалась. И Колин уже в младшей школе приняла решение: получить профессию, отдать все силы работе, никогда не выходить замуж и вообще эту сторону жизни не затрагивать, чтобы никакие уловки пола или социума не сбили с избранного пути.
Поколение Колин другое: высшее образование для девушек уже не казалось чем-то экзотическим, появилась и возможность профессионального, достойно оплачиваемого труда. Как истинный гуманитарий, уже в выпускном классе Колин подрабатывала уроками и журналистикой, но в итоге выбрала медицинский факультет. Оно и понятно: медицина, наряду с преподаванием, – та область, где присутствие женщины поощряется даже традиционным обществом. Но женщину-преподавателя такое общество удерживает в пределах младшей школы и школы для девочек, не позволяя ей свободно делать карьеру, а женщина-врач может сравняться с мужчиной. И нацеливалась Колин амбициозно – на хирургическое отделение.
Однако ее кожа оказалась слишком чувствительной. Нервы не подвели, Колин деловито трудилась в морге. Ее гуманитарный мозг с легкостью впитывал анатомические и прочие познания. Рука художника уверенно орудовала скальпелем. Но специальное мыло, которым хирурги обрабатывали руки, вызвало дерматит. Несколько упорных попыток – тщетно. Колин покрывалась красными пятнами при малейшем соприкосновении с дезинфицирующим средством. Сейчас подобрали бы альтернативу мылу, но тогда Колин пришлось искать альтернативу облюбованной профессии.
К счастью, работа теоретика была для нее столь же органична, как практическая медицина. И юная студентка смогла заняться чрезвычайно интересной, новой и многообещающей наукой о мозге – той, что по-английски называется neuroscience, а по-русски то неврологией, то нейробиологией и, кажется, с точки зрения специалистов, оба перевода неверны. В 1950-х годах эта наука еще только формировалась, и границы ее интересов, как и ее методы, еще долго будут уточняться.
Так, вчерашняя выпускница стала одним из основателей неврологического отделения в сиднейской больнице Норт Шор (попросту говоря, и было-то там несколько специалистов, ради которых открыли новое отделение). Уже в 26 лет она получила приглашение работать в лондонской больнице, а четыре года спустя уехала в медицинскую школу Йеля заниматься научной работой и преподавать. Можно себе представить, насколько востребована была эта самая нейробиология и каким великолепным специалистом была Колин Маккалоу, если к тридцати годам оказалась на преподавательской и педагогической работе в одной из самых известных медицинских школ США. Однако спрос рождает предложение, и лет через пять Колин ощутила, как ей наступают на пятки молодые выпускники того же Йеля. Одно было непоправимо: ее пол.
Будучи женщиной, она едва ли могла рассчитывать на что-то лучшее, чем уже имевшаяся у нее должность научного сотрудника и преподавателя. Профессор – вряд ли. В середине 1970-х ее ставка составляла чуть больше половину от ставки мужчины на той же должности. Социальная справедливость: мужчина содержит семью, одинокая женщина вполне может довольствоваться меньшим.
Одинокая женщина в самом деле могла довольствоваться половинной ставкой. Пока не задумывалась о старости: маленькая ставка – ничтожная пенсия. Однокомнатная квартира, вход с общего балкона. Экономия на отоплении. Продукты из магазина со скидками. Вечная озабоченность вопросом, как перебиться.
Колин Маккалоу, трезвомыслящая женщина, всерьез занялась решением этой проблемы. С ее интересом к женской независимости, казалось бы, она должна была принять участие в гражданской борьбе за равноправие. Но она предпочитала индивидуальные решения, полагаясь только на собственные силы.
Нужно было добыть денег, чтобы обрести наконец полную уверенность в завтрашнем и послезавтрашнем дне.
Сначала она попробовала подработать живописью. Прошли две довольно успешные выставки, но доход от них был ничтожный и малонадежный. Тогда Колин пустила в ход свой козырь: написала роман. По ее словам, именно затем, чтобы к зарплате научного сотрудника иметь приварок. Примерно с таким прицелом: гонорар вложить в надежные акции и постепенно обеспечить себе независимый доход, обзавестись собственным домом.
Первым романом Колин рассказала себе не только о том, чего у нее пока нет и чего она хотела бы и рассчитывает добиться – она вспомнила и о том, чего у нее нет и, вероятно, никогда не будет. Неожиданно для автора рядом с темой профессионализма и независимости проступила иная, личная и болезненная тема: женского одиночества, страха перед жизнью, безнадежно упущенных лет.
Героине «Тима» ниспослано чудо, и она сумела это чудо удержать. В книге-то оно так, но разве такое может случиться с автором? Колин, человек трезвый, на чудеса не рассчитывала, в особенности на внезапный дар любви. В этом смысле она давно поставила на себе крест. И чтобы понять, отчего же ей не полагается любви, она взялась за вторую книгу, за семейную историю в трех поколениях.
По возрасту сама Колин попадает в младшее поколение, она – дочь Мэгги, а не сама Мэгги, хотя у читателя может сложиться иное впечатление, как потому, что Мэгги находится в средоточии сюжета, так и потому, что Мэгги написана с интересом и сочувствием. Дочка странная, как бы с природным изъяном – холодностью, неумением любить родителей, собственнической привязанностью к брату, страхом перед мужской любовью. Такой Колин написала себя, хотя, вероятно, уже тогда понимала, что причина скорее в матери, чем в ней самой. Она взяла на себя ответственность за свой склад характера и свои отношения с жизнью – и это спасло ее, когда жизнь внезапно повернулась к писательнице благоприятной, пугающе изобильной стороной.
«Тим» принес ей пятьдесят тысяч долларов, сумма для начинающего автора даже по современным представлениям весьма приличная. «Поющие в терновнике» вышли втрое длиннее, и Колин рассчитывала на сто пятьдесят тысяч и покупку квартиры или дома. Когда же только в Америке права были приобретены почти за два миллиона, всю концепцию постепенного благоразумного накопления пришлось пересматривать.
Маккалоу разом получила ту сумму, которую могла бы собрать разве что к пенсии, неустанно выпуская книгу за книгой и деньги, по примеру той своей героини, вкладывая в акции. В самом начале пути цель уже была достигнута. Можно сразу выйти на пенсию. Можно никогда больше не писать для заработка, если и писать – так только для удовольствия. Она именно так и поступила.
С сорока лет Колин Маккалоу сделалась профессиональной писательницей – и вместе с тем антипро-фессиональной, ибо она решительно отвергала и продолжает вот уже тридцать семь лет отвергать грамотный коммерческий совет: «Поющих в терновнике-2» не будет, наотрез заявила она. У нее, оказывается, со школьных лет была мечта написать как минимум по книге в каждом из любимых читателями жанров.
И она осуществила эту мечту, вместо очередной австралийской семейной саги сочинив семь томов исторических романов (попутно удостоилась докторской степени по истории), детективный сериал, исторические любовные романы, разнузданную «Непристойную страсть», фантастику-антиутопию, биографию современника, биографию одного из ранних поселенцев Австралии, поваренную книгу.
В конце саги «Поющие в терновнике» освобождение наступило для всех персонажей Маккалоу, даже для ее альтер эго. Дочь сумела принять себя такой, как есть. Примирение с матерью состоялось – но не путем поглощения. Дочь не вернется в имение, у нее есть, пусть запоздало, муж, есть любимое дело.
Герои свободны – неужели же над автором книга надсмеется? Не расставила ли себе Колин слишком четкие знаки – не расставила ли себе ту самую ловушку, из которой бежала? А теперь что же? Возвращаться к матери, жить, отбывая дочерний долг?
Скорее всего, именно этого от нее и ждали: работать дальше ей не было никакой надобности, вернуться, приобрести землю, построить дом, покоить близких – чем не хеппи-энд. И впервые в жизни Колин Маккалоу ощутила страх. Для одинокой самостоятельной женщины, построившей жизнь вокруг необходимости зарабатывать на жизнь и обеспечить себе такую же самодостаточность в старости, что может быть страшнее, чем преждевременно сбывшаяся мечта? Нет необходимости думать о будущем. А значит, следует жить настоящим. Но жить настоящим она не умела и не могла.
До такой степени, что пугала себя и вероятностью вложить деньги в дутые бумаги, пасть жертвой мошенников и того пуще: выскочить замуж за какого-нибудь альфонса. Она ведь совсем не искушена в жизни, не влюблялась, не флиртовала. Она поверит первому же ласковому слову, она обманется в собственных чувствах и вместо независимости получит худший из всех видов несвободы – построенный на лжи и самообмане брак. Ей стало так страшно, что она готова была даже вернуться в Австралию.
Но хеппи-энд не в том, чтобы разбогатеть и вернуться в Австралию. Что-то произошло в душевном строе Колин Маккалоу – как и что, мы не знаем, отношения написанной книги с автором еще таинственнее, чем отношения автора с созидаемой книгой – и Колин стала целиком и полностью самой собой. Той, какой ее застанут корреспонденты и спустя тридцать, и спустя тридцать пять лет. Беспардонно курящей на крыльце австралийского ресторанчика: «есть свои преимущества в инвалидном кресле, не покатят же меня в отделение». Не страшащейся ни боли в спине, ни слепоты. Не желающей писать коммерческие продолжения, зато превратившей свою жизнь в продолжение собственных книг.
Делать в Америке и правда было нечего, но и возвращаться Колин не спешила – как вариант, подумала она, сгодился бы остров. Немноголюдный остров, достаточно близко от Австралии, чтобы мать можно было проведывать, и достаточно далеко, чтобы жить своей жизнью. Она отправилась посмотреть остров Норфолк – и осталась там жить.
Огляделась, купила дом-развалюху, устроила себе кабинет, наняла работников ремонтировать старые стены и приводить в порядок сад. А сама уселась писать следующую книгу.
Однажды один из работников, Рик Робинсон, услышал из сада смех. Уж над чем там Колин смеялась сама с собой, что такое ввернула в рукопись «Непристойной страсти»? Рику было 33 года. Он всю жизнь прожил на острове, он, потомок бунтовщиков и таитянок, кое-что понимал в свободе и в женщинах. Никогда, говорит он и тридцать лет спустя, никогда он не слышал такого свободного, такого сексуального смеха. И он пошел на этот призыв. Через несколько месяцев они поженились. Колин была на 13 лет старше мужа. Они жили счастливо 32 года до самой смерти писательницы.
29 января 2015 года писательница скончалась в больнице на острове Норфолк в возрасте 77 лет. Причиной смерти послужили несколько инсультов. К тому времени Колин Маккалоу потеряла зрение от макулодистрофии и передвигалась на инвалидной коляске.
Как работала Колин:
Основа – сбор материала. «Сначала я делаю выписки, потом дважды их перепечатываю, и они вот тут – в голове». А чтобы прочнее укладывалось, Колин так и не перешла с громоздкой электрической машинки IBM на компьютер. В узком кабинете норфолкской виллы она вращается на инвалидном кресле (подводят и мышцы спины) между трехсторонним, в форме буквы П, столом: машинка, рукописи, стопки отпечатанных заметок. Вымысел можно создавать и вслепую, диктуя секретарям – население острова, где всего-то значилось 2300 человек, ощутимо увеличилось за счет свиты Маккалоу, тех, кто читает ей вслух и печатает под ее диктовку. Но исторические книги – только своими руками, выписав и дважды перепечатав каждую деталь.
Колин Маккалоу была трудоголиком: стоило ей закончить одну книгу, как она сразу бралась за написание другой. Самый большой промежуток, который писательница делала между написанием произведений, - 44 дня.
Интересно?
Информация взята из романа Колин Маккалоу «Поющие в терновнике», который я очень рекомендую вам прочитать или перечитать! Во взрослом возрасте увидите для себя много нового.
А про любопытные факты экранизации данной книги расскажу здесь (будет ссылка на новую статью) Статья про историю в основе фильма «Чудеса ещё случаются» https://kulturologia.ru/blogs/290618/39510/, который посмотрела Лариса Савицкая и выжила в фильме «Одна» https://www.google.ru/amp/s/radiokp.ru/podcast/eksklyuziv/408944%3famp
Статья про инсульт Шэрон Стоун https://engy.app/blog/vtoroy-shans-sheron-stoun/ https://www.timeout.ru/feature/15-faktov-o-sheron-stoun
ДА, Я СТАРЕЮ. Но я наслаждаюсь этим процессом.
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ ЖИЗНИ ТВОЕ ЛИЦО — ЭТО ТО, С ЧЕМ ТЫ РОДИЛСЯ. Во второй половине — то, чего ты заслуживаешь.
ТЫ МОЖЕШЬ ПРОКЛИНАТЬ СЕБЯ ЗА ТО, чем занималась первую половину жизни, но это не значит, что во второй половине ты должна просто играть в гольф и ничего не делать.
Я НЕ ХОЧУ МАСКИРОВАТЬ СВОЙ ВОЗРАСТ. Я просто хочу быть женщиной, которая в свои годы выглядит настолько хорошо, насколько это возможно.
КОГДА МНЕ БЫЛО СОРОК С ЧЕМ-ТО, я заперлась в ванной с бутылкой вина и сказала себе: «Я никуда не выйду до тех пор, пока не приму себя такой, какая я есть».
МНЕ НЕ ПОВЕЗЛО С САМЫМИ ВАЖНЫМИ ВЕЩАМИ В ЖИЗНИ. Мне не повезло со здоровьем, и мне не повезло с браком, но я взяла себя в руки и просто решила жить дальше.
МНЕ НРАВИТСЯ СПОКОЙНО СТАНОВИТЬСЯ СТАРШЕ — это моя цель. В 2001 году у меня было сильнейшее кровоизлияние в мозг, так что альтернатива спокойному старению мне хорошо известна. Кровь поступала в мозг девять дней. Процент выживших после того, что перенесла я, очень невелик, но я как-то справилась. Потом я потратила два года на то, чтобы научиться заново ходить, говорить и читать. После этого любые разговоры о морщинах мне кажутся смешными.
Кто ещё перенёс инсульт https://www.5-tv.ru/tabloid/371456/reci-net-ruki-net-zvezdy-kotorye-perezili-insult/
https://www.gorodche.ru/news/society/170302/
Актриса призналась, что не сразу распознала опасную болезнь.
«Я обратилась к врачу только через 3 дня после инсульта, когда головные боли стали невыносимыми, — вспоминает актриса. — У меня был только 1 % вероятности, что я выживу после операции. Я даже не знала, что могла умереть».
Актриса признается, что врачи не сказали ей о возможности смерти. Об опасности инсульта она прочитала позже в медицинском журнале. После этого она решила рассказать общественности о последствиях заболеваний мозга для женщин.
«У моей мамы был инсульт. У моей бабушки. Люди не понимают, сколько времени нужно на восстановление после этой болезни, особенно женщинам. У меня на это ушло 7 лет», — добавила Стоун.
По ее словам, во время болезни от нее отвернулись коллеги и друзья по бизнесу.
«Я была вне игры. Я боролось со всем — у меня хотели отобрать сына, мне приходилось элементарно выживать. У меня не было работы. Мне пришлось заложить дом. Я до сих пор благодарна Бернару Арно (глава компании LVMH. — Прим. ред.), который предложил мне контракт с Dior в те тяжелые времена».
Актриса также дала наставление всем женщинам и девушкам.
«Если у вас не проходят головные боли — идите к врачу. Не ждите так, как я. Я 9 дней истекала кровью в мозге, — заявила актриса. — Большинство людей после такого умирают».
Сегодня актриса организовала свой фонд повышения осведомленности о заболеваниях мозга среди женщин.
На восстановление потребовалось семь лет. Шэрон пережила развод, едва не потеряла детей и почти что похоронила карьеру: актрису не звали на съемки, продюсеры избегали ее. Стоун могла потерять все, однако и в этот раз сумела выбраться из безнадежной ситуации. Она не только победила смерть, но и восстановилась в качестве успешной киноактрисы, доказав собственным примером, что нет ничего невозможного и даже из самого отчаянного положения есть выход.
Период восстановления и возвращения в профессию дался Шэрон нелегко: «Люди относились ко мне ужасно. От актрис до судьи, которая решала моё дело об опеке - не думаю, что кто-то вообще в состоянии понять, насколько опасен для женщин инсульт, и сколько времени занимает период восстановления. У меня на это ушло семь лет».
За эти семь лет Шэрон приходилось не только мириться с потерей карьеры и способности выполнять простейшие действия, но еще и пережить потерю опеки над сыном. Но мир не без добрых людей - актрису спас глава LVMH Бернар Арно, один из богатейших людей в мире: «Я была так благодарна Бернарду Арно, который спас меня, предложив мне контракт с Dior. Но мне пришлось перезаложить свой дом. Я потеряла всё, что имела. Потеряла карьеру. Я же была вроде как самой горячей суперзвездой, понимаете? Принцесса Диана и я были так знамениты. И вот, она умерла, а у меня случился инсульт. И нас сразу забыли».
Стоун принимает участие в различных ассамблеях, посвященных здоровью женщин и, в частности, профилактике заболеваний головного мозга. Её задача - обратить внимание как можно большего числа людей на собственное здоровье: «У моей матери был инсульт. У моей бабушки был инсульт. У меня был обширный инсульт - и девятидневное кровоизлияние в мозг. Если у вас очень сильно болит голова - бегите к врачу. Я попала к врачу только на третий или четвертый день после инсульта. Большинство людей умирают к тому моменту. Мой шанс выжить был равен 1% - и после операции врачи еще месяц не были уверены в том, что я выживу».
«Во время клинической смерти я ощутила все эти вещи, о которых обычно говорят люди, вроде света в конце тоннеля и чувства, будто вы покидаете свое тело. У меня было ощущение, что я общаюсь с людьми, которые ушли до меня. Это какое-то эфемерное чувство: у нас не было диалога как такового, но присутствовало понимание, что мы общаемся», — пояснила актриса.
Стоун также всопмнила, как личный врач сутками вводил ей в организм синтетический героин и отказывался объяснять возможные последствия диагностической операции на мозге: «Он кричал, что получил факс от журнала People. В тот момент я поняла, что мне придется его уволить, потому что его больше интересует факс, чем операция на мозге своего пациента».
Другие обстоятельства инсульта Стоун рассказывает в своих мемуарах "The Beauty of Living Twice", вышедших в конце марта. Несколько глав книги она посвятила сексуальным домогательствам, случившимся в её карьере и нормализованным в Голливуде.
Шэрон госпитализировали лишь через три дня после инсульта, когда она уже не могла терпеть головную боль. После случившегося она взяла двухлетний перерыв в работе, но на восстановление здоровья ушло около семи лет.
Люди поступили со мной жестоко. Не думаю, что они понимали, насколько опасен инсульт для женщины и что нужно для того, чтобы восстановиться после него… Мне пришлось заложить дом. Я потеряла все, что имела, потеряла свое место в бизнесе, — добавила актриса в интервью.
Она призналась, что глава LVMH Бернар Арно просто спас ее в трудной ситуации, предложив контракт с Christian Dior. В беседе с журналистом она призвала всех женщин внимательно относиться к своему здоровью.
Если у вас не проходит головная боль, то вам нужен врач. Я попала в больницу только на третий или четвертый день после инсульта. Большинство людей в такой ситуации умирает. Мой шанс выжить после операции был минимальным. А в течение месяца после нее никто точно не знал, выкарабкаюсь ли я, — рассказала Стоун.
недавнем интервью Variety Стоун вспомнила то время и неожиданно провела параллель с покойной принцессой Дианой.
Я была одной из самых горячих звезд Голливуда. Мы с принцессой Дианой были так знамениты! Она умерла, а у меня случился инсульт. Мы обе были забыты, — сказала Шэрон.
безразличии врачей после пережитого ею инсульта. З везда Голливуда призналась, что сотрудники больницы, в которой она оказалась около 20 лет назад, обращались с ней «жестоко и недоброжелательно».
О своей болезни актриса подробно рассказала на совещании американских специалистов в области здоровья женского мозга.
В то время Стоун беспокоили сильные головные боли. Она была доставлена в клинику Сан-Франциско, где звезду «Основного инстинкта» госпитализировали с подозрением на кровоизлияние в мозг. Однако на первой ангиограмме, проведенной Стоун, врачи не увидели лопнувшего сосуда. Они решили, что актриса их разыгрывает.
«После шести дней в больнице они собирались отправить меня домой, так как думали, что я их разыгрываю», - цитирует Variety Стоун.
Поврежденный сосуд был найден лишь через девять дней. К этому моменту часть лица актрисы онемела. Врачи провели срочную операцию, длившуюся семь часов. Хирургам удалось остановить кровотечение, но шансы актрисы выжить были невелики. Из-за разрыва позвоночной артерии был травмирован нерв, связанный со зрением и слухом. В один момент Стоун почти перестала слышать и видеть.
Инсульт затронул все основные функции, актрисе пришлось заново учиться ходить, читать, писать. Полностью реабилитироваться Стоун удалось лишь через несколько лет.Актриса призналась, что не сразу распознала опасную болезнь.
«Я обратилась к врачу только через 3 дня после инсульта, когда головные боли стали невыносимыми, — вспоминает актриса. — У меня был только 1 % вероятности, что я выживу после операции. Я даже не знала, что могла умереть».
Актриса признается, что врачи не сказали ей о возможности смерти. Об опасности инсульта она прочитала позже в медицинском журнале. После этого она решила рассказать общественности о последствиях заболеваний мозга для женщин.
«У моей мамы был инсульт. У моей бабушки. Люди не понимают, сколько времени нужно на восстановление после этой болезни, особенно женщинам. У меня на это ушло 7 лет», — добавила Стоун.
По ее словам, во время болезни от нее отвернулись коллеги и друзья по бизнесу.
«Я была вне игры. Я боролось со всем — у меня хотели отобрать сына, мне приходилось элементарно выживать. У меня не было работы. Мне пришлось заложить дом. Я до сих пор благодарна Бернару Арно (глава компании LVMH. — Прим. ред.), который предложил мне контракт с Dior в те тяжелые времена».
Актриса также дала наставление всем женщинам и девушкам.
«Если у вас не проходят головные боли — идите к врачу. Не ждите так, как я. Я 9 дней истекала кровью в мозге, — заявила актриса. — Большинство людей после такого умирают».
Сегодня актриса организовала свой фонд повышения осведомленности о заболеваниях мозга среди женщин.
На восстановление потребовалось семь лет. Шэрон пережила развод, едва не потеряла детей и почти что похоронила карьеру: актрису не звали на съемки, продюсеры избегали ее. Стоун могла потерять все, однако и в этот раз сумела выбраться из безнадежной ситуации. Она не только победила смерть, но и восстановилась в качестве успешной киноактрисы, доказав собственным примером, что нет ничего невозможного и даже из самого отчаянного положения есть выход.
Период восстановления и возвращения в профессию дался Шэрон нелегко: «Люди относились ко мне ужасно. От актрис до судьи, которая решала моё дело об опеке - не думаю, что кто-то вообще в состоянии понять, насколько опасен для женщин инсульт, и сколько времени занимает период восстановления. У меня на это ушло семь лет».
За эти семь лет Шэрон приходилось не только мириться с потерей карьеры и способности выполнять простейшие действия, но еще и пережить потерю опеки над сыном. Но мир не без добрых людей - актрису спас глава LVMH Бернар Арно, один из богатейших людей в мире: «Я была так благодарна Бернарду Арно, который спас меня, предложив мне контракт с Dior. Но мне пришлось перезаложить свой дом. Я потеряла всё, что имела. Потеряла карьеру. Я же была вроде как самой горячей суперзвездой, понимаете? Принцесса Диана и я были так знамениты. И вот, она умерла, а у меня случился инсульт. И нас сразу забыли».
Стоун принимает участие в различных ассамблеях, посвященных здоровью женщин и, в частности, профилактике заболеваний головного мозга. Её задача - обратить внимание как можно большего числа людей на собственное здоровье: «У моей матери был инсульт. У моей бабушки был инсульт. У меня был обширный инсульт - и девятидневное кровоизлияние в мозг. Если у вас очень сильно болит голова - бегите к врачу. Я попала к врачу только на третий или четвертый день после инсульта. Большинство людей умирают к тому моменту. Мой шанс выжить был равен 1% - и после операции врачи еще месяц не были уверены в том, что я выживу».
«Во время клинической смерти я ощутила все эти вещи, о которых обычно говорят люди, вроде света в конце тоннеля и чувства, будто вы покидаете свое тело. У меня было ощущение, что я общаюсь с людьми, которые ушли до меня. Это какое-то эфемерное чувство: у нас не было диалога как такового, но присутствовало понимание, что мы общаемся», — пояснила актриса.
Стоун также всопмнила, как личный врач сутками вводил ей в организм синтетический героин и отказывался объяснять возможные последствия диагностической операции на мозге: «Он кричал, что получил факс от журнала People. В тот момент я поняла, что мне придется его уволить, потому что его больше интересует факс, чем операция на мозге своего пациента».
Другие обстоятельства инсульта Стоун рассказывает в своих мемуарах "The Beauty of Living Twice", вышедших в конце марта. Несколько глав книги она посвятила сексуальным домогательствам, случившимся в её карьере и нормализованным в Голливуде.
Шэрон госпитализировали лишь через три дня после инсульта, когда она уже не могла терпеть головную боль. После случившегося она взяла двухлетний перерыв в работе, но на восстановление здоровья ушло около семи лет.
Люди поступили со мной жестоко. Не думаю, что они понимали, насколько опасен инсульт для женщины и что нужно для того, чтобы восстановиться после него… Мне пришлось заложить дом. Я потеряла все, что имела, потеряла свое место в бизнесе, — добавила актриса в интервью.
Она призналась, что глава LVMH Бернар Арно просто спас ее в трудной ситуации, предложив контракт с Christian Dior. В беседе с журналистом она призвала всех женщин внимательно относиться к своему здоровью.
Если у вас не проходит головная боль, то вам нужен врач. Я попала в больницу только на третий или четвертый день после инсульта. Большинство людей в такой ситуации умирает. Мой шанс выжить после операции был минимальным. А в течение месяца после нее никто точно не знал, выкарабкаюсь ли я, — рассказала Стоун.
недавнем интервью Variety Стоун вспомнила то время и неожиданно провела параллель с покойной принцессой Дианой.
Я была одной из самых горячих звезд Голливуда. Мы с принцессой Дианой были так знамениты! Она умерла, а у меня случился инсульт. Мы обе были забыты, — сказала Шэрон.
безразличии врачей после пережитого ею инсульта. Звезда Голливуда призналась, что сотрудники больницы, в которой она оказалась около 20 лет назад, обращались с ней «жестоко и недоброжелательно».
О своей болезни актриса подробно рассказала на совещании американских специалистов в области здоровья женского мозга.
В то время Стоун беспокоили сильные головные боли. Она была доставлена в клинику Сан-Франциско, где звезду «Основного инстинкта» госпитализировали с подозрением на кровоизлияние в мозг. Однако на первой ангиограмме, проведенной Стоун, врачи не увидели лопнувшего сосуда. Они решили, что актриса их разыгрывает.
«После шести дней в больнице они собирались отправить меня домой, так как думали, что я их разыгрываю», - цитирует Variety Стоун.
Поврежденный сосуд был найден лишь через девять дней. К этому моменту часть лица актрисы онемела. Врачи провели срочную операцию, длившуюся семь часов. Хирургам удалось остановить кровотечение, но шансы актрисы выжить были невелики. Из-за разрыва позвоночной артерии был травмирован нерв, связанный со зрением и слухом. В один момент Стоун почти перестала слышать и видеть.
Инсульт затронул все основные функции, актрисе пришлось заново учиться ходить, читать, писать. Полностью реабилитироваться Стоун удалось лишь через несколько лет.
62-летняя артистка призналась, что после 40 лет она стала острее реагировать на возрастные изменения. «Я заходила в ванную с бутылкой вина, запирала дверь и говорила себе, что не выйду, пока не смогу полностью принять свое тело. Я начинала плакать, когда видела свое стареющее лицо и тело в зеркале. Но вы не бессильны, вы можете значительно замедлить этот процесс, если будете соблюдать дисциплину и много тренироваться», — отметила Стоун. По словам актрисы, для поддержания фигуры она танцевала три или четыре раза в неделю. Кроме того, она не задергивает шторы, чтобы ей было легче рано просыпаться и не нарушать режим сна.
Процент выживших после того, что перенесла я, очень невелик, но я как-то справилась. Потом я потратила два года на то, чтобы научиться заново ходить, говорить и читать. После этого любые разговоры о морщинах мне кажутся смешными. Как сказа Уинстон Черчилль, если тебе предстоит пройти через ад, иди как можно быстрее. На земле никогда не будет полного мира и спокойствия. Но они могут существовать в твоей голове. К 58 года я поняла, что красота идет изнутри. Для того чтобы быть красивой, надо делать то, что ты хочешь делать, и делать это каждый день. Я вот люблю танцевать и танцую до изнеможения». Сейчас актриса ведет активный образ жизни. Она вернулась к работе, поддерживает свою спортивную фигуру с помощью пилатеса и правильного питания, активно занимается благотворительностью.
https://svpressa.ru/persons/sheron-stoun/
https://lady.mail.ru/article/525331-ot-prodyuserov-k-molodomu-reperu-vse-romanyi-shero/